МЕНЮ
Автор: Раиса Кучуганова, с. Верх-Уймон
Уймонская степь. Здесь красавица Катунь величаво несёт свои воды. Берега её щедро поросли ельником и пихтачом, здесь же нашли себе место и берёзки, и красный тальник. А на полянках-еланях краснеют ягодки земляники, 
выглядывают из травы подберёзовики и рыжики, воздух наполнен запахом богородской травы (чабреца), полынки и ила.
Что же означает слово «Уймон» или «Оймон»? Единого мнения на этот счёт до сих пор нет. Одни переводят название долины как «шея коровы», другие предлагают более простой перевод — «коровья кишка». Алтайские сказители и мудрецы переводят слово «Оймон» как «десять моих мудростей». В этом названии слышатся отзвуки неведомых знаний, за которыми ходили на Беловодье.
Закрытая со всех сторон заповедная долина столетиями влекла к себе свободолюбивых и предприимчивых крестьян. Вместе с семьями они прятались от властей в расщелинах гор. Их называли «вольными каменщиками». Говорили так: «Если есть баба, квашня и топор – уже деревня».
Затерянная среди гор Уймонская долина приняла и укрыла беглецов. Дикая природа была так богата и щедра к новым людям, что они долго считали перешедшее к ним от алтайских племён, кыпчаков и тодошей, слово «уймон» однокоренным со словом «уйма» - в том смысле, что всего в благодатной долине для них было вдоволь и в достатке.
Спасаясь от гонений за веру, люди пришли в эти места не сразу.
Сначала искали спасенье на рек Керженец в Нижегородской губернии. Не нашли. Решили и оттуда уйти, но название «кержаки» пристало. На «кержаков» староверы не обижаются, но и не зовут себя так, а потихоньку заметят: «стариковские мы». Называют себя ещё «добрыми», а тех, кто не входит в их общину, - «мирскими».
Часто именуют их ещё и «чашечниками». Крепко держится у староверов обычай «почитание чашки». Посуда делится на «добрую» и «мирскую». Человека, даже «с ветра», обязательно покормят и попоят, но только из «мирской» посуды.
Преследование староверов властями продолжалось вплоть до 1792 года. Терпели они вместе с инородцами немало лишений. Жили по Божеской заповеди: «терпен – спасен».
Но, видно, всякому терпению тоже край приходит. Случился недород, засуха несколько лет подряд выжигала поля. Голод. Вот тогда «стариковские» и обратились к матушке-императрице Екатерине II с нижайшей просьбой перевести их в разряд «ясашных», как инородцев. Матушка Екатерина II сделала это с радостью. С одной стороны, ненасильственная колонизация, да и «ясак» не лишний в государстве.
Кроме того, Уймонские парни несли важную государственную службу. Несмотря на то, что Горный Алтай уже с 1756 года был в составе России, цинские феодалы из Китая не стесняясь грабили приграничные волости, превращая местное население в «двоеданцев».
И Уймонские парни защищали границы от набегов маньчжурской династии. Делали они, видно, своё дело хорошо, потому что вплоть до Первой мировой войны цари-государи не брали их ни в рекрутчину, ни в солдатчину.
Староверы осели в Уймонской долине крепко, на века. Географическая, этническая и религиозная замкнутость жителей Уймонской долины позволила сохранить богатую самобытную материальную и духовную культуру.
В наследство эти люди оставили нам свои пословицы, поговорки, заговоры, песни, сказки, игры. В повседневной жизни староверов заложены основы народной педагогики, которые могут служить примером для будущих поколений.
«Что город – то товар, что деревня – то поверье, что изба – то обычай», - приговаривают в долине. Есть чему поучиться, перенять и нам у стариков.
Со времён Владимира Красно Солнышко на Руси Великой жила легенда о Беловодье. Это земля обетованная, земной рай. На Алтае очень много названий со словом «белый». «Белая земля», или по-старинному – это чистая, свободная, вольная; там нет начальства, нет места ни унижению, ни оскорблению человека. «Там каралички (баранки) на деревьях растут, реки молочные, а берега у рек кисельные».
Г.Д. Гребенщиков в книге «Алтайская Русь» так писал о Беловодье: «Обилие голубых и говорливых рек, высоких причудливых гор, покрытых ковром из всевозможных цветов, всё это делало этот край земным раем. Как было первым славянам, попавшим на Белые воды, не вообразить себя спасителями истинной веры, нашедшими утраченное благочестие.
С непоколебимым убеждением они верили, что святое Беловодье и есть тот потерянный и возвращённый рай, к которому издавна гонимые русские люди шли через пытки и кровь, через испытания и преступления».
Много людей уходило искать Беловодье, среди них были и староверы-уймонцы: Атамановы, Бочкарёвы, Огнёвы. Уходили искать Беловодье и в Китай, к озеру Лобнор.
Старожил Уймонской долины Фёкла Семёновна Атаманова (1907 года рождения) так рассказывала о Беловодье в 1982 году: «Надо искать Беловодье, потому что там горячие целебные воды. Да не даётся оно всем, Беловодье. Недостойный, неправедный душой не попадёт туда. Беловодье-то, сказывают, между Бухтармой и Китаем. Широко место то. Зиновья Харитоновна Соколова, в деревне все её Соколихой звали, с сыновьями искала Беловодье, ушли из деревни.
Сказывают люди, будто бы она письмо присылала, да адрес свой не указала. Старики говорили: «Есть оно, Беловодье-то, есть. Добраться туда нелегко, подойдут люди близко-близко, на другом берегу петухи кричат, коровы мычат, а туман-то, туман, синё аж! Застелет всё. Кто не грешный, тот и проходил поди».
Власти знали, что уймонцы укрывали беглых, те жили на заимках, в избушках. Сердились на уймонцев, хотели расселить Уймон, но то ли руки не дошли, то ли передумали – Уймон не расселили, а вот стражники уводили искателей Беловодья и садили их за замки железные, за двери дубовые. Пройдёт немного времени — а они опять в Уймоне.
До сих пор в Уймонской долине многие верят, что есть где-то заветное место, куда попадали в разные годы праведники с Уймона и Бухтармы (Восточный Казахстан). А тот, кто неправедный душой, - или погибал, или возвращался назад.
Может, потому люди и оставались в Уймонской долине, что видели: вот оно, Беловодье. Дикая природа, речки, ручьи, родники, заросли черёмухи, акации, рябины, тополя, берёзы, тут же и петухи поют, и коровы мычат, и люди, которые во многом сохранили «древнее благочестие».
Старики и сейчас называют эти места «последний угол», осколок Древней Руси. Даже имена здесь удивительные, не так часто можно встретить такие где-нибудь в другом месте: Елизавета Протерьевна, Феноген Амосович, Васса Ананьевна, Матрёна Серапионовна, Прасковья Герасимовна, Ермил Еремеевич, Самоил Еремеевич, Агап Еремеевич, Киприян Семёнович, Лука Сосипатрович…
Сказочный уголок на земле, Уймонская долина приманила к себе староверов. Жили они здесь своими порядками, по собственным неписаным законам, умели уважать и законы алтайцев, которые задолго до староверов обосновались здесь и жили, не нарушая природного равновесия, разумно хозяйничая на этой земле. Староверы бы сказали: «Больше глаз у природы не брали».
Старики вспоминают: «В полноводных реках, озёрах, небольших ручьях и речушках рыбы было столько много, что её ловили волосяными силками, руками и даже ситом. Отпрудишь от речки канавку и бери сколько надо, прямо руками».
Староверы, как и алтайцы, с большим уважением и даже трепетом относятся к воде, хотя культа жертвоприношения в их религиозных верованиях никогда не было. Сама вода считается святой. Вода, по их вере, святее огня. Купание для староверов символ второго рождения, возвращение к изначальной чистоте.
Вода — Господа Бога слёзы. С Рождества Христова до Крещения вода не святится. В это время нельзя ни стирать, ни полоскать в речке, Исус Христос освятится (окрестится) 19 января, и вода освятится. Кто в это время стирает или полощет в реке, тот грешит. Если кто-то внизу (по течению) воды попьёт, то грех будет на том, кто полоскал. В другое время если вода через три камешка протечёт, то станет снова чистой.
Староверы и сейчас, даже в лютый мороз, бельё полощут в проточной воде, иначе оно «будет поганым», а в реке смывается с белья горе, злосчастье, болезни, худоба. В речке святят посуду, моют её с песочком и молитвой, если вдруг из этой посуды поел человек другой веры, то есть «обмирщил» её.
После наступления темноты нельзя было брать воду ни из речек, ни из колодцев, не попросив у воды прощения и не объяснив причины, почему вы пришли по воду поздно. Вода использовалась для лечения, и наделяли её с давних пор целительными свойствами. Тяжело на сердце – шли на речку и, приговаривая заговор, умывались водичкой:
Царица-водица, матушка-водица,
Ты умываешь берега, каменья, коренья,
Умой и раба Божьего,
Избавь его от тоски, кручины,
Злой причины, чтоб цвёл и пел,
Смеялся, ел, травянушкой не высыхал,
Всё плохое забывал.
В деревне знают ключики, где лечат глаза. Промоешь глаза из ключика, просветлеют они, и рези не станет.
Заря, заря ясна,
Возьми глаза красны,
Дай мне очи ясны.
Староверы хорошо понимали, что от того, в каком состоянии находятся колодцы, реки, ручьи, родники, зависит их здоровье. В давние времена никому и в голову не пришло бы вывезти мусор или навоз на берег реки.
Строго осуждались хозяйки, которые воду после стирки или просто грязную воду выливали в реку. Старики говорили: «Наши отцы так не делали и нам не велели». Малым детям наказывали: «Не пакости, береги воду». Стращали: «Не мочись в воду, а то мать умрёт. В воду нельзя кидать камни, вода – Христовы слёзы. На том свете будешь зубами их из кипящей воды вытаскивать».
Старики вспоминают: «Надзору не было, а воду берегли. Сами мужики чистили русла рек, прокапывали канавы» и сетуют: «Губим природу, не бережём. Как дальше жить будем? Воздух-то давно лёгкий был, хворали меньше, по 100 и боле годов доживали. Душат ракетами нас, лес гнилой стал, и трава жухнет. Вот и хиреем, дети каки слабы стали».
А если мы и дальше будем так хозяйствовать, то вряд ли мы и наши дети и внуки чистенькой водички попьём: на поля неразумно удобрения валим, тяжёлые тракторы, машины загрязняют русла рек отходами нефтепродуктов, уже и рыба из речки соляркой пахнет.
Да и не остаётся её, рыбы-то. Вырубили безжалостно лес, а без него ручьи и ключики высыхают. Гравий гребём-гребём из речки, не задумываясь – а как ей, ведь она живая. Как она откликнется на это? Чем ответит нам?
Старики рассказывают притчу: «Богато стали люди жить. Спят на золоте, едят на золоте. Всего много. И одного только нет – воды нет. Обезумели от жажды люди. Бегут-бегут, уж почти добежали, река впереди. Подбежали близко, а это не речка блестит – это золото сверкает. Долго они так бежали, но не добыли водички. Всё своё золото отдали бы они за один глоток воды».
У староверов много духовных стихов, которые до самой души достают, слушаешь их — и слёзы «неморща» (то есть непроизвольно) текут и очищают душу твою. Есть и про родник. Простые, идущие от сердца слова:
«Если глаза затуманились влагой -
Из родника похлещи на глаза,
Можешь поплакать, спокойно поплакать,
Кто разберёт: где вода, где слеза?»
Воздух в Уймонской долине тоже особенный: окружена же со всех сторон горами, наверху которых снеговые шапки белков, поросшие кедрачом, ельником, березняком и, конечно, красавицей лиственницей. А черёмуха? А травы? Отсутствие промышленности, малая загазованность.
По славянским представлениям, воздух – один из четырёх первоэлементов космоса. В народных традициях старообрядцев воздух и ветер неразделимы. Болезни и порча, считали они, идут тоже через воздух — «по ветру пускают болезни».
Существуют в деревне такие поверья: нельзя на младенца смотреть сверху; невесте за две недели до свадьбы нельзя появляться на улице; женщина-роженица, особенно в последние месяцы беременности, как можно меньше должна быть на улице, на людях; шесть недель нельзя сушить пелёнки на ветру.
В народе эти болезни называют «уроки». Говорили о человеке или о животном: «Лечить его от уроков надо». Лечили заболевших заговорами, «шепотами». Обычно на заре – утренней или вечерней: «Как заря-заряница уйдёт, так и у моей коровушки болезнь уйдёт».
Наговор для успокоения ребёнка: «Заря-заряница, красная девица, утренняя заря Марья, вечерняя Дарья, приди, сна принеси, бессонницу возьми».
От зубной боли: «Млад месяц! Тебе золотые рога, мне, рабу Божьему (имя), - доброго здоровья зубам и всему телу».
Дерево староверы тоже наделяли целительной силой. «Рябина, рябина, вылечи мои зубы, а не вылечишь – всю тебя изгрызу» — так лечили зубы в Уймоне. Наука подтверждает, что в рябине есть особые дубильные вещества, которые благотворно влияют на зубы и дёсны.
Учёные утверждают, что травы уймонские обладают чудодейственной силой. Только надо знать, какая трава от какой болезни, в какое время её надо сорвать, как высушить, как принимать. Заготавливать травы можно было не всем, обычно это делали пожилые женщины.
Уймонцы жили одним миром с природой и понимали, что их благополучие будет зависеть от того, какой она будет. Разрушать, губить природу староверы, как и алтайцы, не смели. От бестолкового, неразумного отношения к природе их сдерживало слово «грех».
В деревне было не принято рвать цветы и травы без пользы, приносить охапки и букеты цветов домой. Мало того, это считалось ещё и вредным. Осуждали тех, кто ломал черёмуху – либо цветущую, либо с ягодами.
«Если кто-то убьёт тетёрку не ко времени, то шибко люди его ругают и вся деревня знает: он убил тетёрку. Что толку козла весной убивать, он тощий, худой, и сам не поешь, и скотину угробишь».
«До Петрова дня (12 июня) никто не ходил за ягодой. В Петров день все шли в лес, но без котелочков. Можно в этот день только было поесть её. Позже можно было и впрок запасать».
Алтайские староверы...
Старообрядческие села...
