Алтайское казачество

Историко-культурный потенциал алтайского казачества. В.В. Исаев.
Алтайский государственный технический университет им. И.И. Ползунова.

Алтайское казачество всегда являлось частью Сибирского казачьего войска. Казачьи отряды вступили на территорию Алтая в первой четверти XVIII в. с целью выполнения правительственных задач по колонизации края и включению его в состав Российского государства. 15 марта 1708 г. кузнецкий воевода Михаил Овцын получил указ Петра I о строительстве Бикатунского острога для сбора ясачной казны и «к поселению пашенных крестьян» [3, с. 24].

В начале XVIII в. на Алтае появились первые укрепленные пункты – Белоярская и Бийская крепости. Для охраны рудников и демидовских заводов в край попеременно командировывались казачьи сотни из Тары и Кузнецка. После перехода демидовских заводов в ведение Кабинета (1747 г.) и в связи с обустройством оборонительной линии казаки стали обживать край; в 1751 г. на Алтае их насчитывалось 1337 чел.

Казаки несли службу совместно с драгунскими, солдатскими и другими воинскими частями. В их обязанности входили: дальняя разведка, охрана границы (караулы и разъезды), выполнение курьерской почтовой и конвойной повинностей, обеспечение безопасности посольств, проведение крепостных и строительных работ, заготовка леса, угля, сена, занятие казенным земледелием, несение таможенной службы и др.

К 1764 г. была создана Колывано-Кузнецкая оборонительная линия протяженностью 749 км, она шла по предгорьям Алтая от форпоста Шульбинского до г. Кузнецка и состояла из 9 крепостей и 53 редутов. В 1764–1771 гг. на Алтае возвели Бийскую казачью линию, которая вместе с Пресногорьковской и Иртышской была призвана защищать российские земли на юге Западной Сибири. В 1808 г. казачьи поселения на Алтае вошли в состав Сибирского линейного казачьего войска.

В 1848 г . участок линии Кузнецк – Бийск упразднили, одну часть казаков – 3030 душ мужского пола – обратили в государственных крестьян, другую – в составе 10-го казачьего полка перевели в Семиречье в связи с образованием в 1867 г . Семиреченского казачьего войска [4, с. 4–6].

В начале ХХ в. Бийская линия представляла собой цепь поселений, которая тянулась на 389 верст от г. Усть-Каменогорска до г. Бийска. Как военно-административная и хозяйственная единица Бийская линия входила в состав 3-го военного отдела Сибирского казачьего войска с центром в Усть-Каменогорске. Через Усть-Каменогорск осуществлялась связь с Омском, где находились главное управление Сибирского казачьего войска, войсковой наказной атаман, военная канцелярия и войсковое хозяйственное правление.

Бийская линия располагалась в пределах Бийского и Змеиногорского уездов Алтайского округа Томской губернии (с 17 июня 1917 г . Алтайской губ.). В ее состав входили три станицы: Чарышская (Чарышское станичное поселение, поселки Сосновский, Тигирецкий, Тулатинский, Яровской), Антоньевская (Антоньевское станичное поселение, поселки Маральевский, Николаевский, Слюденский, Терский, Смоленский) и Верх-Алейская (Верх-Алейское станичное поселение, поселки Андреевский, Белорецкий, Бобровский, Верх-Убинский, Ключевский, Платовский, Секисовский) [4, с. 33]. Казаки Бийской линии составляли 6,9 % казачьего населения Сибирского войска и 21,8 % – 3-го военного отдела [6, с. 10].

В структуре населения Алтая в 1917 г. их доля была незначительной – 0,5 %. В 19 населенных пунктах Бийской линии, по данным сельскохозяйственной переписи 1917 г., проживало 13 490 чел. (6757 мужчин и 6733 женщины). Казаки (войсковое сословие) составляли подавляющее большинство населения – 89,67 %, или 12096 чел. (6043 мужчины и 6053 женщины). Невойсковое население было немногочисленным – 1394 чел. (714 мужчин и 680 женщин), или 10,3 % от всего населения Бийской линии (подсчитано по: Центр архивного фонда Алтайского края [7].

Брак был одной из основных заповедей жизнеустройства воинского сословия. Алтайские казаки со второй половины XIX в., как правило, не вступали в родство с крестьянами и представителями других сословий. В 1879 г. из 6733 чел. (3233 мужчины и 3500 женщины) казачьего населения Бийской линии 3 350 чел. (49,75 %) состояли в браке, 2 901 чел. (43,1 %) входили в группу холостяков и незамужних и 482 чел. (7,15 %) были вдовцами и вдовами [8].

У казаков преобладали малые семьи, состоявшие из супружеской пары (иногда также престарелых родителей мужа) и детей. В среднем казачья семья состояла из 6 чел. К 1917 г. в каждом поселении Бийской линии образовались обширные казачьи кланы, включавшие семьи с едиными родовыми корнями.

Так, в станице Чарышской 41 семья (из 300) носила фамилию Серебренниковых, в поселке Тигирецком 38 семей (из 134) – Баженовых, в станице Терской 28 семей (из 90) – Вязигиных, в поселке Яровском 20 семей (из 102) – Шпигальских, в станице Антоньевской 26 семей – Мокиных и 24 семьи – Угрюмовых (из 194).

Для алтайского казачества был характерен высокий социально-экономический статус женщины. Особенно четко это проявилось в конце XIX – начале ХХ в. Казачки активно осваивали различные виды хозяйственной деятельности. В 1901 г. в станице Чарышской земледельческим трудом занимались 824 женщины и 922 мужчины, пчеловодством – 310 и 285 соответственно, чисто женским занятием было огородничество (864 чел.).

По национальному составу казачества Бийская линия выделялась среди других районов Сибирского войска редкой однородностью: 99,83 % (12 075 чел.) составляли русские, 0,1 % (12 чел.) – казахи и 0,07 % (9 чел.) – украинцы. Среди казаков абсолютно преобладали старожилы (перепись относила к таковым всех поселившихся в крае до 1861 г .) – 97,4 % (1 1782 чел.). Все казачье население было православным.

В станице Чарышской находилась церковь Казанской иконы Божьей Матери, Антоньевской – церковь Святых Преподобных отцов Антония и Феодосия, Верх-Алейской – церковь Святителя и Чудотворца Николая [2, с. 384, 392, 397]. С XVIII в. казачество обживало и осваивало просторы Алтая. К началу ХХ в. казачество края было объединено в 2100 хозяйств. На одно хозяйство в среднем приходилось 6 чел., но в некоторых случаях больше. Так, в поселке Терском с 61-летним казаком Иваном Ерофеевичем Казанцевым проживали жена, брат, 4 сына, 4 снохи, 3 внука, 6 внучек и работник – всего 21 чел. [9].

Благосостояние казачьих семей росло медленно. Так, в поселке Тулатинском (станица Чарышская) семьи, выделившиеся в 1916 г., имели в хозяйствах 3–4 лошади и 3 коровы, в 1913 г. – 7 и 10 соответственно, в 1910 г. – 10 и 13 соответственно. Главной отраслью алтайского казачьего хозяйства являлось скотоводство.

Выбор в его пользу объяснялся историческими традициями хозяйственной деятельности казачества, особенностями военно-служебной повинности (казак был вынужден вести полуоседлый образ жизни) и природно-климатическими условиями края, которые, с одной стороны, затрудняли занятие земледелием, а с другой – ввиду обилия сенокосов и пастбищных пространств благоприятствовали скотоводству.

В начале ХХ в. роль скотоводства в экономике казачества еще более возросла. Во многих казачьих поселках и станицах стали усиленно заниматься разведением молочного скота. В станице Чарышской в хозяйстве 44-летней казачки Любови Ивановны Шестаковой насчитывалось 142 головы крупного рогатого скота. В казачьих хозяйствах была 18 861 голова крупного рогатого скота; на казачий двор приходилось в среднем по 9 голов (у крестьян – по 5).

На Алтае создавались общественные маслодельные заводы и артели с учреждением потребительских лавок. Первые кооперативы на Бийской линии появились в 1905 г. в станице Верх-Алейской (маслоартель) и пос. Секисовском (кредитное общество). К 1917 г. кооперация охватила все населенные пункты Бийской линии.

В казачьих поселениях действовали 17 маслодельных заводов, в т.ч. 13 артельных и 4 частных [1, с. 99, 111, 121]. Для налаживания маслодельного производства на Бийскую линию были приглашены специалисты по сыро- и маслоделию из Швейцарии. В станице Антоньевской на частном сырзаводе работали братья Христиан и Давид Лергер, в станице Николаевской – Яков Иванович Витвер и Яков Яковлевич. За 1917 г. Антоньевский маслозавод переработал 65 000 п. молока, Чарышский – 84 676 п.

Традиционно важной отраслью казачьего хозяйства являлось коневодство.

Сельскохозяйственная перепись 1917 г. зафиксировала в казачьих хозяйствах 12 191 лошадь – в среднем по 6 лошадей на казачий двор (у крестьян – по 4).

Самым большим поголовьем лошадей владели казаки пос. Яровского Михаил Иванович Куимов и Макар Степанович Мамеев – 29 и 30 голов соответственно.

Казачье население Бийской линии было обеспечено лошадьми лучше других в Сибирском войске. В 3-м военном отделе, который был признанным лидером в развитии коневодства (75 тыс. лошадей из 137,5 тыс. в казачьих хозяйствах войска), на 100 душ муж. пола приходилось 143 лошади.

У казаков Бийской линии этот показатель был значительно выше – 202 лошади на 100 душ муж. пола [5, с. 141]. В казачьих хозяйствах были также овцы (7857 голов), козы (556), свиньи (2840). Наибольшее внимание уделялось овцеводству.

В среднем на одно казачье хозяйство приходилось 3,7 овцы, что было ниже среднегубернской нормы – 5,5 овец на одно хозяйство сельского населения. Крупнейшим овцеводом считался казак пос. Тулатинского Дмитрий Иванович Стрельцов: ему принадлежало 50 овец [4, с. 49]. Земледелие относилось к числу важных занятий казачества Бийской линии, хотя по хозяйственной значимости оно уступало скотоводству и коневодству.

Казаки владели 445 830,85 дес. земли, в основном в холмисто-степных и горностепных районах. В непосредственном пользовании 2100 казачьих хозяйств находилось 28 793,75 дес. пахотной земли. Норма душевого надела была различной: в станице Антоньевской – 12–18 дес., Чарышской – 5–10 дес., Верх-Алейской – 4–10 дес.

В целом по Бийской линии средняя норма душевого надела составляла для пахотной земли 9,2 дес., для покосной – 3,6 дес. (у сельских жителей – 7,2 дес.). Казаки хорошо были обеспечены пахотной землей, а покосной земли, необходимой для развития скотоводства и коневодства, – недостаточно. Из 100 казачьих хозяйств 505 (24,1 %) арендовали 3 019 дес. покосной земли, в то время как к аренде пахотной земли (743,95 дес.) прибегали лишь 223 хозяйства (10,6 %).

Основную часть пашни казаков Бийской линии – 20 118,06 дес. (69,9 %) – составляла залежь, 1 119,71 дес. (3,9 %) находилось под паром и только 7 555,98 дес. (26,2 %) – под посевами. Традиционная форма казачьего природопользования – залежная система – сохранялась на Алтае достаточно долго благодаря обилию земли.

Обширность пашни не требовала особых новаций в технологиях ее обработки, хотя техническая оснащенность казачьих хозяйств была достаточно высокой. На 100 дес. посева в Западной Сибири приходилось однолемешных плугов 10,1, у казаков Бийской линии – 17,7.

Наиболее передовой являлась станица Антоньевская. Здесь сосредоточивалось 46,79 % (3535 дес.) всех посевных площадей казачества. Хозяйства Антоньевской станицы были значительно лучше других обеспечены сельскохозяйственной техникой. Казаки сеяли яровую пшеницу, овес, ячмень, лен, подсолнечник, просо, картофель, коноплю, озимую и яровую рожь, гречиху, горох, бахчевые культуры, озимую пшеницу, табак, рыжик и однолетние травы. Интерес к той или иной сельскохозяйственной культуре определялся особенностями природно-климатических условий и сложившимися традициями.

Главными сельскохозяйственными культурами в казачьих хозяйствах являлись яровая пшеница (57,6 % посевной площади) и овес (26,35 %).

Широкое распространение в казачьих хозяйствах Бийской линии получили различные виды промыслов. Из них мужчины выбирали чаще всего пчеловодство, сапожный, плотницкий, кузнечный и извозный промыслы, женщины – пчеловодство и швейное дело/

Среди казаков можно было встретить масло-делов, седельщиков, охотников, рыбаков, портных, пильщиков, столяров, горшечников, шорников, бондарей, пимокатов, дегтярей и т.д.

Наибольшее внимание в казачьих станицах уделялось пчеловодству. Казаки-пчеловоды придерживались, как правило, старых технологий – пчел держали в колодах. Более прогрессивное рамочное пчеловодство распространялось медленно. Объяснялось это, с одной стороны, нежеланием казаков отказываться от прежних традиций, с другой – отсутствием специалистов.

В 1917 г. в поселениях станицы насчитывалось 206 пасек (47,25 % от общего количества на Бийской линии). Сельскохозяйственная перепись 1917 г. зафиксировала в казачьих хозяйствах Бийской линии 436 пасек, в которых числились 8 380 ульев, но только 759 (9 %) из них были рамочными [1, с. 91, 111, 121]. В хозяйстве и быту казаки ориентировались на традиции, но придавали большое значение техническим новациям.

Для казачьего населения был характерен высокий уровень грамотности. В возрастной группе 8 лет и старше среди мужчин грамотные составляли 63,4 %, среди женщин – 17,6 % (среди сельских жителей Алтая грамотными были 23,5 % мужчин и 14,6 % женщин).

На 100 хозяйств приходилось грамотных обоего пола: у казаков – 177 чел., у сельских жителей – 90 чел. В казачьей среде раньше, чем где-либо, была введена практика всеобщего обучения. В 1910 г. войсковой наказной атаман Е.О. Шмит после завершения поездки по станицам 3-го военного отдела дал указание об обязательном образовании в землях Сибирского казачьего войска [10].В 1915 г. в Сибирском войске насчитывалось 188 школ, в которых обучалось более 9 тыс. детей. На учебную часть войско тратило 40 136 руб. (14 % войсковых расходов), станицы – 19806 руб. (10 % станичных расходов).

В средних и высших учебных заведениях казачьи дети обучались частично на войсковые средства. Практически в каждом поселении действовали казачьи школы. В некоторых станицах были открыты училища, их выпускники имели возможность поступать в учебные заведения городов Сибири [4, с. 37]. К началу ХХ в. в казачьей среде усилились процессы социальной дифференциации.

Согласно материалам сельскохозяйственной переписи 1917 г., бедняцкие хозяйства Бийской линии составляли 23,5 % (493 хозяйства), середняцкие – 30,4 % (639 хозяйств), богатые – 46,1 % (968 хозяйств). И хотя расслоение казачества Алтайской губ. было менее значительным по сравнению с сельским населением, где бедняцкие хозяйства составляли 47–48%, шла активная политизация населения Бийской линии. С начала ХХ в. казаки стали активнее привлекаться к выполнению военно-полицейских функций.

Их участие в подавлении антиправительственных выступлений ухудшало и без того сложные отношения с крестьянами, прежде всего с переселенцами, у которых вызывали зависть обширные пашни, налаженный быт, привилегии казаков. Это противостояние предопределило политическую позицию алтайского казачества в последующих событиях – Октябрьской революции 1917 г. и Гражданской войне. В 1904–1905 гг. алтайские казаки приняли участие в русско-японской войне.

Тяжелые испытания выпали на долю алтайского казачества в Первую мировую войну. С Бийской линии было мобилизовано 1184 казака (каждый десятый в Сибирском казачьем войске). Ушедшие на службу казаки представляли 987 хозяйств, т.е. почти половину от общего числа казачьих хозяйств.

Демографические диспропорции предопределили снижение производительности труда и товарной отдачи хозяйств, поскольку нелегкий, в основном ручной труд земледельца лег на плечи подростков и женщин. Однако казачьи хозяйства сохраняли высокий запас прочности, который давал возможность перенести все социальные и экономические трудности.

В годы социально-политических преобразований основная масса казачества выступила против советской власти, за что подверглась жесточайшим репрессиям и на долгие годы попала в разряд политически неблагонадежных групп населения. Процессы реабилитации, развернувшиеся в 1990-е гг., способствовали возрождению культурно-исторических традиций сибирского казачества, которое в настоящее время играет все более активную роль в общественно-политической жизни России.

Источник: http://kazak-nation.livejournal.com
фото: shemonaiha.vko.gov.kz